Послание Путина: любопытные места на сером фоне

Ежегодное обращение президента России к Федеральному собранию не принесло сенсаций. Давно замечено, что его "тронные речи", как правило, представляют собой набор банальных истин либо уже апробированных тезисов. Сюрпризы Владимир Путин преподносит в других местах и в иное время.

Как и предсказывали эксперты, в отличие от прошлых лет, он начал не с внутренних проблем, а с Сирии и минуты молчания в память павших. Логично для главы воюющего государства.

Говоря о проблеме коррупции, сослался на некие разоблачения, доведенные до него активистами Общероссийского народного фронта, но не упомянул о "бомбе", взорванной накануне фондом Алексея Навального. Стало быть, дал понять, кто имеет патент на борьбу с коррупцией, и на чьи сигналы правоохранительным органам следует реагировать, а на чьи нет.

Процитировал Дмитрия Менделеева: "Разрозненных нас сразу уничтожат; наша сила в единстве". Опять же, ничего нового. Что плюрализм мнений, политическая конкуренция, или хотя бы аристотелевское "единство непохожих" у Путина не в чести, известно много лет.

Сказал, что принятые в 2014 году решения по Крыму и Севастополю были историческим выбором. И с этим нельзя не согласиться. По словам поэта и публициста Дмитрия Быкова, "Крым не раз становился точкой проверки власти на компетентность, и в этом смысле действительно сакрален". Россия под руководством Владимира Путина в очередной раз поставила территориальное расширение и демонстрацию физической мощи выше задач модернизации и развития.

Несколько пассажей в нынешнем обращении Владимира Путина привлекли особое внимание аналитиков.

Безопасность или сфера влияния?

Владимир Путин снова озвучил позицию, высказанную в начале сирийской операции: Россия воюет на Ближнем Востоке за свою национальную безопасность, с терроризмом нужно бороться превентивно и на дальних подступах, чтобы он не пришел в наш дом.

С одной стороны, мысль выглядит логично. Если бы Гитлера остановили вовремя, не пролилось бы столько крови. Британия не далее, как вчера, тоже решила присоединиться к авиаударам по ИГ, хотя ее непосредственно пока не трогали.

С другой стороны, факты вещь упрямая. До операции все было тихо и спокойно, джихадисты думали о России меньше всего, а стоило начать, и взорван самолет над Синаем, погибли сотни людей.

Укрепляет ли операция безопасность России и ее граждан, или, наоборот, подводит под удары?

"Теоретически, наверное, укрепляет, потому что ИГИЛ, победив в Ираке и Сирии, может распространиться на Среднюю Азию и Северный Кавказ, боевики из стран СНГ вернутся со своими идеями и опытом боевых действий", - полагает эксперт Фонда исторической перспективы Павел Святенков.

"Не укрепляет, напротив, мы стали мишенью для террористов", - возражает специалист по мониторингу конфликтов на Ближнем Востоке Леонид Исаев.

"Ситуация все время обостряется, с каждым днем мы наживаем все больше врагов, - беспокоится он. - Улемы в Катаре издали фетву с призывом бороться против "российских завоевателей". В арабском мире делаются исторические аналогии: Россия традиционно не любит мусульман, демонстрировала это в Афганистане и у себя на Кавказе, и теперь проводит ту же политику. Россия разместила в Латакии систему ПВО, помимо Сирии и Турции накрывающую Израиль, Иорданию и Кипр, которые вряд ли рассматривают российское военное присутствие как благо".

Тем временем на Западе утверждают, что Россия начала операцию, думая не о безопасности или благородном деле борьбы с терроризмом, а ради сохранения режима Асада и, соответственно, своей сферы влияния на Ближнем Востоке.

"Логично, что Россия стремится не просто повоевать "за спасибо", а приобрести влияние в регионе, - говорит Павел Святенков. - В Москве также считают, что борьба с ИГИЛ и укрепление Асада неразделимы, а политика Запада по разрушению светских диктатур деструктивна, потому что на смену им идут исламисты, хаос и развал".

"Россия одновременно пытается и с "Исламским государством" бороться, и Асада поддерживать, - говорит Леонид Исаев. - Проблема в том, что обе задачи решаются по остаточному принципу, а на первом плане имидж и репутация. От усугубления конфликта с Турцией Асад только теряет".

"Были три задачи, не связанные друг с другом: разбить врага в его логове, выйти из изоляции в связи с украинскими событиями и вступить в коалицию с Западом, и спасти Асада. Вторая не удалась, первая и третья под вопросом, а Россия уже стала магнитом для террористов", - указывает гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин.

"Они еще пожалеют"

Владимир Путин необычайно резко высказался в адрес Турции, сбившей российский бомбардировщик, заявив, что она "еще пожалеет" и "одними помидорами не отделается". Что он имел в виду?

"Ничего, кроме экономических санкций, мы реально не можем сделать Турции, а санкции, как показывает пример самой России, мало что дают. Российско-турецкая торговля была более выгодня России, нежели Турции. Катар уже заявил, что компенсирует Турции все потери, а кто компенсирует наши?" - замечает Леонид Исаев.

"Эмоции лично у Владимира Путина очень сильные, вот и все", - считает Игорь Бунин.

"Речь идет не о каких-то одномоментных резких шагах, а о долговременном изменении российской политики в направлении сдерживания Турции, не только в Сирии, но и в Средней Азии. Россия также может обратить повышенное внимание на курдов, которых Советский Союз поддерживал, в первую очередь против Турции", - предполагает Павел Святенков.

Посулы бизнесу

Во "внутренней" части послания российский президент много говорил о необходимости ответить на западные санкции расширением свободы предпринимательства, доверии между государством и бизнесом и упразднении избыточного контроля и давления.

Слова, несомненно, верные, но превратившиеся за долгие годы в мантру - так же как призывы изменить сырьевой характер экономики. Фразой: "Хватит кошмарить бизнес!" запомнился еще Дмитрий Медведев, а, как признал в послании сам Путин, подвижек предприниматели не видят.

Конкретных решений президент не огласил, если не считать создания правительственной комиссии по пересмотру функций контролирующих органов, которая представит свои рекомендации к 1 июля будущего года. Да сколько еще времени потребуется на их законодательное оформление, и во что вообще это выльется?

"Ничего реализовано не будет, - уверен Павел Святенков. - Нужен, как минимум, справедливый суд. Между тем ходят разговоры о передаче полномочий арбитражных судов, известных относительной справедливостью и профессионализмом, судам общей юрисдикции. Под разговоры о помощи бизнесу политика проводится противоположная. А создание комиссии по искоренению всех комиссий и министерства борьбы с бюрократизмом, это, конечно, очень свежая и плодотворная идея".

"Силовики по воле президента уже стали невыездными, заставить их еще и отказаться от доходов очень сложно. Хорошо, если хотя бы налоги не будут повышать", - считает Игорь Бунин.