Врадиевка: гордится бунтом, боится репрессий

Корреспондент ВВС Украина провел два дня в поселке в Николаевской области, обретшем горькую славу из-за резонансного изнасилования и избиения 29-летней Ирины Крашковой.

"У нас хороший поселок, - говорит местный житель, мужчина с золотыми передними зубами, который на побитой "Волге" подвозит меня от соседнего села Березки. - Особенно весной, когда каштаны цветут в центре, бордюры побелены. Второе место в Украине среди поселков по благоустройства когда-то брали".

Накануне моему водителю звонила его сестра из Мариуполя. Спрашивала, стоит ли, как договаривались раньше, отправлять к дяде в гости ее дочь-подростка.

"Я ее понимаю. Мы сейчас везде, и на телевидении, и в газетах", - вздыхает он.

Мы проезжаем мимо табличку с надписью "Врадиевка". Чуть дальше, у автобусной остановки, стоит патруль Госавтоинспекции. Такие же посты размещены на всех въездах в поселок.

"А еще неделю назад все было тихо", - говорит мой собеседник и отводит взгляд.

Казус Дрыжака

Жители поселка уверены: до штурма райотдела милиции, который привлек к Врадиевке внимание всей Украины и не только, не дошло бы, если бы правоохранители просто выполняли свою работу и сразу арестовали всех троих подозреваемых, о которых заявила потерпевшая.

Но милиция задержала только двух бывших одноклассников - Дмитрия Полищука и Сергея Рябиненко, но не капитана милиции Евгения Дрыжака, который, по словам крестьян, вел себя так, будто ему ничего не угрожает.

Именно этого милиционера в поселке считают главным ответственным за это преступление.

Однако именно он на следующий день после нападения приехал в соседнее село Сырово, куда утром приползла окровавленная Ирина Крашкова, брать показания у людей, которые вызвали ей "скорую". Затем - ходил по Врадиевке и только улыбался, ловя на себе негодующие взгляды односельчан, которые уже знали три фамилии, названные жертвой изнасилования.

В поселке говорят, что и поведение Дрыжака, и попытки правоохранителей защитить его шатким алиби, и нежелание суда арестовывать его объясняет, что его крестный отец - теперь уже бывший начальник областного управления внутренних дел, выходец из Врадиевки генерал Валентин Парсенюк.

Однако Валентина, бывшая соседка Дрыжаков, говорит, что это не так.

"О том, что Дрыжак - Парсенюковский крестник, кто-то сказал, и оно дальше пошло. А на самом деле его крестил тогдашний начальник санстанции, Рябец. Просто сейчас в этом не очень признаешься...", - говорит она.

Александр Рощин, майор в отставке, бывший сотрудник Врадиевской милиции, выдвигает версию, почему главный милиционер области мог оказывать покровительство Дрыжаку.

Парсенюк, мол, планировал в перспективе "продвинуть" его в начальники райотдела, а "помощь" в решении проблем в деле Крашковой могла бы превратить Дрыжака в еще более лояльного подчиненного.

Так или иначе, вечером 1 июля в центре Врадиевки дошло до того, что местные с гордостью называют "бунтом".

"Пока вы там в Киеве сопли жуете, мы им здесь показали, кто главный", - резюмирует Михаил, смуглый мужчина в выглаженной рубашке.

Бунт, в результате которого дом райотдела еще несколько дней назад выглядел опустевшим, стал полной неожиданностью и для милиционеров, и для самих местных жителей.

Изнасилование и избиение Ирины Крашковой - первое резонансное преступление, в совершении которого подозревали правоохранителей.

В позапрошлом году Врадиевку и окружающие села всколыхнуло убийство 15-летней Алины Поркул. Девушка исчезла по дороге из школы домой.

Впоследствии ее обнаженное тело нашли на лесистом берегу пруда недалеко от центра села.

Милиция взялась расследовать дело чрезвычайно активно: допросила десятки молодых мужчин. Некоторые из них жаловались, что их подвергали пыткам. Двое после общения с правоохранителями повесились, причем один, как говорят, написал предсмертную записку: мол, не могу взять на себя этот грех, который на меня "вешают".

Наконец, виновного в этом деле так и не нашли. Местные говорят: перестали искать, потому что делом заинтересовались телевизионщики из... программы "Битва экстрасенсов". Каждый житель Врадиевки процитирует пророчество, которое озвучил один из ее героев: мол, через год-два те же преступники попытаются убить еще одну девушку, но она выживет и укажет на них.

"Убийство Алины и нападение на Ирину осуществлены с тем же почерком", - констатирует бывший милиционер Александр Рощин. Почему местные не выходили на улицу раньше, если подозревали, что милиция выполняет свои обязанности не очень добросовестно? "Да боялись, пожалуй, - мой собеседник, седой мужчина в кепке, глубоко затягивается. - Все знали, что одно кривое слово - и тебе или "траву" подбросят или обрез. Потом откупаться придется. Или завезут в отделение - изобьют. Не раз же было. Вот все и молчали". В Сыром говорят, что окровавленная Ирина встретила кого-то из жителей села еще раньше, чем доползла до мельницы, куда ей, наконец, вызвали "скорую". Местные как раз выгоняли скот, но побоялись помочь девушке. У всех есть дети, объясняет мне женщина, которая наотрез отказывается сказать, кто увидел Ирину первой. Ану как поможешь ей, а она умрет. Для Врадиевской милиции ты тогда - первый подозреваемый. Поэтому Ирине лишь указали пальцем, в какую сторону ползти, чтобы попасть в село быстро. "Я тебе скажу так, - смуглый человек, который зовется Павлом, в центре поселка отводит меня в сторону и переходит на шепот. - Здесь все закрутилось, потому что Ира выжила и назвала конкретные фамилии. Если бы она умерла, то человек пять-шесть из Сырого уже бы и явку с повинной написали.

"Взорвать участок"

После бунта местные называют Врадиевку самым безопасным райцентром в Украине. Здешние правоохранители фактически отстранены от работы: их обязанности выполняют николаевские "беркутовцы" и сотрудники центрального аппарата МВД, прибывшие сюда вместе с министерской комиссией.

Если раньше обращение в милицию считалось делом бесперспективным, то сейчас в кабинет отстраненного от работы районного прокурора, котоый занимает председатель комиссии, начальник главного штаба МВД Владимир Березан, выстраиваются очереди.

После известия, что во Врадиевку "пришла справедливость", пожаловаться на милицию приезжают и из соседних райцентров.

Сначала над ними подшучивали: мол, сожгите свой участок, а то к вам тоже комиссию пришлют. Затем, услышав о делах, с которыми они приехали во Врадиевку, шутить перестали.

"За первые два дня работы комиссии в нее поступили 44 обращения граждан. 31 из них касается неправомерных действий работников милиции. Речь идет об избиении, затягивании расследований, неправомерных отказах в открытии производства, - сухо констатирует Березан. - Люди продолжают приходить, работа комиссии продолжается" .

Во Врадиевке ожидают новых арестов. Говорят, что бывшему начальнику райотдела в поселке и так жить не дадут. Что хотят знать фамилии пяти милиционеров, подтвердивших алиби Евгения Дрыжака перед его арестом. Что должны ответить врачи, которые квалифицировали четыре пролома черепа у Ирины Крашковой как "легкие телесные повреждения".

"Да взорвать этот участок, чтобы на этом кровавом месте пусто было. А милиционеров новых набрать", - женщина на площади возле участка, которая не хочет называть своего имени, выражает, кажется, общее мнение жителей Врадиевки.

Теперь, возможно, удастся реализовать давнюю идею о создании общественных отрядов охраны порядка, предполагает поселковый голова Николай Москаленко. Ранее эту инициативу блокировала милиция.

Будут ли репрессии?

А еще - Врадиевка быстро привыкла к вниманию, которое ей после бунта уделяют журналисты.

Местные, кажется, даже немного обижаются, когда новости об их поселке идут в телевизионном выпуске не первыми. Неписаным правилом стало выходить в центр только в самых лучших одеждах - а вдруг пригласят к телекамере, а ты в измятой рубашке.

Владелец киоска с беляшами, ближайшей в отделение милиции точки общепита, неожиданно поднял цены на продукцию с 8 грн до 10. Зато, улыбаются местные, и беляши стали вкуснее.

В отеле "с удобствами на улице" журналисты не живут: их просто разбирают между собой местные. Кому журналистов не досталось - просят визитки. На смену "послебунтовому" адреналину приходит страх за то, что будет завтра, когда из центра поселка уедут автобусы съемочных групп, а от киоска с беляшами исчезнут люди с диктофонами.

Основания для таких волнений у жителей Врадиевки есть.

Министр внутренних дел Виталий Захарченко назвал Врадиевский штурм райотдела милиции "недопустимой" формой протеста.

Новоназначенный председатель райотдела, подполковник Валерий Коба открыто говорит, что за уничтожение имущества райотдела виновные должны понести ответственность.

Новости в селе распространяются быстро, поэтому известие о том, что в среду вечером милиция задержала то двоих, то пятерых участников "бунта", вызвала в отдельных врадиевчан панику.

Светловолосый мужчина путаным языком призвал две семейные пары немедленно идти на штурм отделения: "Освобождать наших".

"Уходи, ты пьяный", - попыталась урезонить его девушка, которая проходила рядом.

"Я немного, для храбрости", - ответил тот.

Однако уже в четверг оказалось, что на самом деле никто никого не арестовывал. А первый заместитель министра Виктор Дубовик на брифинге сообщил, что производство по факту штурма открыто, однако милиция "не ставит цель привлечь к ответственности как можно больше людей".

Один из депутатов, которые разговаривали с заместителем министра, рассказал, что сейчас расследуются не только действия наэлектризованной толпы врадиевчан при штурме, но и правомерность применения правоохранителями слезоточивого газа и возможная стрельба милиционеров. Поэтому, предположил он, есть вероятность, что эти производства закончатся "нулевым вариантом" - поскольку никаких тяжелых последствий бунт не имел, то и за эти события никого к серьезной ответственности не привлекут.

Валентин Наливайченко с парламентской фракции УДАР предложил лидерам Врадиевской общины стать помощниками-консультантами депутатов от партии Виталия Кличко. Это, по его мнению, могло бы позволить оппозиционным парламентариям держать руку на пульсе Врадиевской ситуации и не допустить репрессий.

Обещают, что не позволят наказать врадиевчан, и "Свобода" с "Батькивщиной".

Все будет хорошо

Врадиевский "майдан", в который превратилась площадь возле райотдела милиции, не отвлек внимание общества от судьбы Ирины Крашковой.

Людмила, ее напарница в магазине, где потерпевшая работала продавщицей, говорит, что на Иринино место никого брать не планируют, даже на несколько дней. За прилавком стоит коробка, в которую местные жители кладут деньги на лечение - кто сколько может.

Хотя мать Ирины, 69-летняя бывшая санитарка Мария Кирилловна, относится к сбору средств не очень благосклонно.

"У людей и так нет денег. Здесь по улице собирали, мне принесли, целых 611 гривен. За неделю у меня пенсия будет. Как-то выживем, а люди пусть последние копейки не отрывают", - плачет она.

У Марии Кирилловны больные ноги, поэтому до центра села на митинги она не выходила. Слышала о "бунте", но не дает ему оценок. Она много крестится, говорит о Боге и о том, что "преступникам жизни в тюрьме не будет". Затем снова о Боге и его воле, чтобы Ира выжила.

Состояние Ирины действительно будто бы позволяет делать оптимистические прогнозы. Врачи николаевской больницы скорой помощи уже разрешают ей недолго говорить по телефону и даже осторожно выходить на улицу.

Брат Ирины, Игорь, который после последних событий приехал в родное село из Мариуполя, не исключает, что вскоре ее придется перевезти на лечение в Киев, чтобы сделать пластические операции.

Домой иногда забегает веселый 11-летний Димка, сын Ирины. Он с интересом рассматривает диктофон, просит сфотографировать его с бабушкой и снова убегает. Димка знает, что на маму напали, однако подробностей ему никто не сообщает.

"На нем сейчас все хозяйство, - объясняет Мария Кирилловна. - Свиньи, теленок, несколько десятков уток и кур. Ира держала столько живности, потому что зарплата в магазине небольшая, а я ему мало чем помогу".

"Димка, а где деньги на отруби?" - вдруг вспоминает она.

"I don't know, grandmother Maria, maybe in the kitchen", - доносится снаружи ("Не знаю, бабушка Мария, возможно, на кухне" - Ред.). Димка заливается смехом и выливает куда-то ведро воды.

"А что он мне говорит?" - спрашивает Мария Кирилловна.

Я объясняю. Бабушка впервые за весь разговор улыбается.