Мультипликация прошла полный круг развития

В первом же зале только что открывшейся в лондонском культурном центре "Барбикан" выставки, посвященной искусству мультипликации, вас встретят два экрана, на которых на белом фоне едва движутся контурные фигурки людей и зверей, по своим очертаниям напоминающие наскальные рисунки первобытных людей.

Я, разумеется, решил, что передо мной – самые первые примитивные образцы "движущихся картинок". Тем более что в рекламных материалах к выставке говорилось, что на ней освещяется вся почти уже полуторовековая история мультипликации. Каково же было мое удивление, когда, присмотревшись к подписи, я увидел: "Кристиан Болтански. Кино теней. 2011 г." По всей видимости, открывая выставку такой вот, обращенной в прошлое, но на самом деле самой что ни на есть современной работой, организаторы хотели парадоксальным образом подчеркнуть: искусство мультипликации прошло в своем развитии полный круг.

Еще это решение подчеркнуло нестандартный, нехронологический подход к организации экспозиции.

"Да, выставка разбита на семь разделов – но не хронологических, а тематических, – подтверждает мое наблюдение куратор выставки Алона Пардо. – Но внутри каждого раздела есть своя хронология, есть линейная последовательность. Первый раздел – самое зарождение кино, ведь поначалу кино и мультипликация были неразличимы и неотделимы друг от друга. Отдельным видом киноискусства мультипликация стала уже в 1920-30-е годы. Так, что какая-то хронология в размещении экспонатов у нас есть, но в целом выставка выстроена тематически".

Как говорит Алона Пардо, идея проекта возникла из осознания, что раньше никто не организовал столь всеобъемлющей выставки, посвященной искусству мультипликации. До сих пор были лишь выставки отдельных художников или корпораций, например, студии Disney, но во всех подобных случаях авторы представляли лишь свои работы.

"Мы задались вопросом: почему это так? И чем дальше мы исследовали, тем больше крепла уверенность, что мультипликация, как отдельный вид искусства, оказалась почему-то на обочине, – рассказывает куратор. – Без лишней скромности скажу, что нам впервые в мире удалось покрыть всю историю мультипликации, совместить работы независимых мастеров и кинематографистов с достижениями крупнейших студий, проследить технологический и эстетический прогресс в развитии этого вида кино и поставить его в более широкий контекст визуальных искусств".

Динозавры – в числе первых мульт-героев

Мы с Алоной переходим из зала в зал, и она рассказывает о каждом из семи разделов выставки.

Первый зал – "Призраки" – рассматривает возникновение кино из простой линии рисунка. "Все эти фильмы черно-белые, цвета тогда еще не было, и всех их объединяет призрачное настроение и ощущение, – говорит куратор выставки. – В них очень сильно ощутимо присутствие художника, и они на самом деле – не что иное, как диалог между художником и пространством кадра, в котором он размещает свои движущие картинки. Мы видим, как линия обретает форму, обретает жизнь, обретает душу (anima по латыни – душа – прим. АК) и становится анимацией".

В этом зале представлены несколько фильмов о динозаврах. "Ведь начало мультипликационной эры – начало ХХ века – совпало с крупнейшими открытиями в области палеонтологии и с развитием кинотехнологий, – поясняет Пардо. – Здесь у нас первые попытки представить себе и изобразить, как выглядели и как двигались динозавры. И тут же – "Парк Юрского периода" Стивена Спилберга".

Я, конечно, поначалу опешил, увидев в одном из первых залов на огромном экране кадры из знаменитого фильма Спилберга. Вроде бы не мультипликация, подумал я. Но с другой стороны, если подумать, то без достижений кукольной мультипликации не было бы, наверное, и динозавров "Парка Юрского периода".

Самый большой зал выставки называется "Сверхчеловеки и персонажи". В этом разделе организаторы попытались собрать канонические образы, ставшие неотъемлемой частью популярной культуры: Микки Маус, Мишка Йоги, Багз Банни и более современные, постмодернистские "Симпсоны" и герои "Южного Парка".

"Некоторые из них – типичные жители Среднего Запада, возьмите, к примеру, Флинтстоунов, и фильмы о них превращаются в социальные комментарии, отражают политические и социальные проблемы своего времени, – говорит куратор. – Ну а сверчеловеки – это, конечно же, уже герои и злодеи – от Батмана и Супермена, до Властелина колец. Представлено у нас тут и японское аниме – жесткая, городская, авангардная мультипликация".

Ну и какая же мультипликация без сказок? На огромном экране – диснеевская "Белоснежка и семь гномов". Этот раздел выставки называется "Сказки".

"В широком смысле, раздел посвящен тому, как можно придать новую визуальную форму старым привычным сказкам или придумать новые сказки с новыми героями, – говорит Пардо. – Есть тут и примеры более современных, сложных, даже постмодернистских повествований с политическим контекстом – ну, скажем Гарольд Уитейкер (британский мультипликатор, автор анимационной экранизации "Зверофермы" Джорджа Оруэлла ) с его политическими комментариями и размышлениями о памяти и искусстве".

Увиденное на выставке и рассказ ее куратора наводят на размышления о трансформации, которую претерпела за свою недолгую история мультипликация.

Начиналась она как экспериментальное искусство на грани технологического авангарда, затем в 1930-40-е годы перешла практически полностью в сферу детского развлечения, а затем, начиная с 1960-х, стала отвоевывать себе право обращаться к серьезным "взрослым" проблемам.

"Именно этим и занимается наша выставка, – подхватывает мою мысль Алона Пардо. – Она снимает бытующее еще у многих представление о мультипликации, как о невинной забаве для детей. Множество из более чем ста показываемых у нас фильмов – сложные, изощренные, взрослые работы. В них есть ум, изящество, остроумие, сарказм, эпатаж. Некоторые из них вполне мрачные и зловещие – мультипликация ведь может все. Возьмите хотя бы "Сказку сказок" Юрия Норштейна – теперь уже легендарный фильм о времени, о месте и о памяти, фильм невероятной психологической глубины".

Юрий Норштейн пользуется среди западных специалистов по анимационному искусству репутацией гения, если не полубога, и присутствие на такой выставке "Сказки сказок" – явление естественное. Странно, правда, что не было не менее любимого на Западе "Ежика в тумане". И немного обидно, что нет ни Чебурашки, ни великолепных лент Андрея Хржановского, а среди героев-супергероев – нет легендарных Зайца и Волка.

Структурные новации

Разумеется, поиски нового изобразительного языка в искусстве анимации велись и раньше, только были они тогда еще исключительно авангардными поисками. Этим поискам посвящен раздел выставки, который называется "Структуры".

Здесь и черно-белый "Механический балет" Фернана Леже, в котором мельтешение деталей машин и механизмов постепенно сменяется уже самыми простыми геометрическими фигурами. То, чем предшественники и современники Леже – Малевич и Кандинский – занимались на холсте, в неподвижной композиции, он – тоже художник – перенес на движущийся экран.

Последний раздел выставки называется "Видения" и представляет самые современные поиски в области компьютерной анимационной графики, ту область, где традиционная мультипликация сливается с компьютерными играми.

Одним из самых впечатляющих в этом разделе фильмов, впрочем, оказывается не самый новый "Трон", сделанный американским режиссером Стивеном Лисбергером в 1982 году. Вот где опыты Леже и других экспериментаторов нашли применение в самом что ни на есть коммерческом приключенческом фильме!

Уже на выходе из здания я увидел, что на площади перед "Барбиканом" выставлены два электронных экрана. На них навстречу друг другу движутся две обозначенные пунктиром фигурки – мужская и женская. Я вспомнил, что выставка называется "Смотри, как я двигаюсь".

Анимация – искусство движения.