Иностранная пресса о России и не только

"Неожиданная популярность корейского сериала проливает свет на наше отношение к долгам и капитализму, однако его противоречия выходят за рамки самого фильма", - пишет Элейн Чанг, доцент кафедры английского языка и театроведения Гуэлфского университета (Канада), на страницах Slate.fr.

(...) "Является ли корейский сериал "Игра в кальмара", ставший сенсацией на стриминговом видеосервисе Netflix, аллегорией нынешнего капитализма? Реакция, которую он провоцирует, вызывает в памяти некий старинный театр, где средневековая мораль вбивает в голову угрозу о вечном проклятии, воплощенном в семи смертных грехах", - говорится в статье.

"Как преподаватель литературы, специализирующийся на кино- и видеоматериалах, я отслеживаю "существенные противоречия" - то есть лицемерие, свойственное ультракапиталистическим, демократическим и предположительно справедливым обществам, которые бросают вызов верховенству закона и здравому смыслу, - отмечает автор статьи. - Поэтому я так и не определилась, как интерпретировать аллегорию в пародии на выборы из второго эпизода сериала. Это могло бы стать аллегорией, с учетом того, что повествовательная структура передавала бы глубокий или скрытый смысл, который аудитория должна расшифровать - и тогда именно ее реакция породила бы аллегорию. Но вполне вероятно и то, что здесь нет аллегории, и что "Игра в кальмара" лишь обнажает зло и лицемерие в особенно наглядной и грубой форме".

(...) "В девяти эпизодах эффектного сериала раскрывается "капиталистический реализм". Это выражение философа Марка Фишера описывает невозможность представить себе, что существует что-либо вне политико-экономической системы или даже какая-то альтернатива этой системе", - продолжает она.

"Между тем, когда создателя сериала Хван Дон Хёка спросили, сознательно ли он вознамерился выставить на всеобщее осуждение нынешний капитализм через его бесчеловечную и смертоносную сторону, он высмеял саму идею о том, что его сериал может содержать некий месседж или "глубокий" смысл. В октябре он сказал The Guardian: "Сериал мотивирован простой идеей: мы боремся за наши жизни, даже когда речь идет о нечистом деле".

"Сериал основан на его личном опыте во время глобальной рецессии 2009 года. Государственное финансирование его кинопроектов в ту пору иссякло, что вынудило его, его мать и бабушку оказаться в долгах, - говорится в статье. - Очарованный экстремальными играми на выживание, изображенными в японской и южнокорейской манге, Хван задумался, как далеко он может зайти ради того, чтобы сохранить жизнь себе и своей семье. Для поиска поучительных историй ему не нужно было далеко ходить".

(...) "История героя сериала Сон Ги-хуна представляет собой перенос жестокого и вполне реального конфликта, произошедшего в 2009 году в южнокорейской автопроизводственной компании SsangYong. После увольнения 40% из 2600 сотрудников 1000 забастовщиков стойко продержались 77 дней в битве против частной службы безопасности компании, связанной с корейской полицией, и около 30 из них погибли там - многие - совершив самоубийство", - напоминает автор.

"В результате неполной занятости, хронической безработицы и материальных потерь (усугубленных пандемией) уровень личного долга южнокорейцев взлетел до 105% ВВП в 2021 году. В Канаде средний долг домохозяйств резко вырос до 112% в первом квартале 2021 года, а затем снизится до 109% во втором квартале", - говорится далее.

"Игра в кальмары - это мир, в котором мы живем", - сказал Хван Дон Хёк The Guardian без претензий и преувеличений.

(...) "В роли Сон Ги-хуна актер Ли Джон-джэ играет обычного человека, который пополняет ряды миллионов перемещенных и отвергнутых рабочих. Пойманный в западню подработками в сфере обслуживания, вынужденный работать водителем после банкротства ресторана, в котором он работал, этот заядлый игрок с милым и выразительным лицом задушен банковскими и ростовщическими долгами, - описывает автор . (...) - Как и во всех азартных играх, ясно, что его игра в дакджи на станции метро в Сеуле является сфальсифицированной с самого начала. Также ясно, что 456 участников "игры в кальмара" (Ги-хун выступает под номером 456) в этой последней схватке делают ставку на свою жизнь в надежде получить крупный денежный приз, в напряженном ожидании и при том, что вызовы и риски возрастают от игры к игре. Этот сюжет напоминает японскую мангу "Королевская битва" - явное вдохновение для Хван".

(...) "Что менее ясно - и является источником существенных противоречий и изобилия иронии - это то, почему так много зрителей смотрят этот сериал. "Игра в кальмара" бьет все рекорды на Netflix, даже опередив самый популярный сериал "Бриджертоны". По оценкам Bloomberg News, на данный момент сериал "Игра в кальмара" собрал 900 млн долларов США", - говорится далее.

(...) "Один неизвестный корейский водитель-экспедитор сказал The Guardian: "Чтобы посмотреть [сериал], нужно заплатить, и я не знаю никого, кто позволил бы мне использовать свою учетную запись Netflix... В любом случае, какой смысл следить за группой каких-то ребят с кучей долгов? Мне достаточно просто посмотреть на себя в зеркало".

(...) "Хван Дон Хёк ведет переговоры со стриминговой платформой Netflix о возможном продолжении, а также о других кинопроектах. Учитывая ожидаемый рост этой индустрии, возникает вопрос, что зрители готовы заплатить или чем пожертвовать, чтобы продолжать смотреть "Игру кальмара"? - задумывается автор публикации. - Еще точнее, зачем им это делать? Я думаю, что ответ на вопрос об аллегории нынешнего капитализма зависит от того, что зрители видят в отражении на экране. Один зритель узнает в персонаже себя, а другой ощутит там страдание, о котором он даже не подозревал".

"Такие расходящиеся идентификационные векторы могут определить, есть ли в "Игре в кальмара" глубокий или скрытый смысл. Они могли бы повлиять на создание новых еще более ужасных игр, связанных с риском, манипуляциями и выживанием. Но чтобы узнать это, нам нужно внимательно следить за событиями", - резюмирует Элейн Чанг.